«Это не смена либерального на что-то реакционное». К чему приведет назначение бывшей чиновницы Аллы Маниловой директором Русского музея? Мнения

В Русском музее вслед за московскими Третьяковской галереей и Пушкинским музеем сменилось руководство. 25 апреля Алла Манилова — некогда вице-губернатор Петербурга и соратница Валентины Матвиенко — официально покинула пост замминистра культуры и возглавила Русский музей.

Прежде пост директора музея почти 35 лет занимал Владимир Гусев. Он поддержал войну в Украине в начале марта 2022-го. Как сообщала пресс-служба Русского музея, он сам попросил Минкульт перевести его на должность почетного президента.

«Бумага» спросила у петербургских историков, искусствоведа и журналиста, каких изменений ждать в Русском музее и Петербурге с возвращением Аллы Маниловой.

Михаил Золотоносов

искусствовед

— Возможно, будут какие-то кадровые изменения. К примеру, такой тяжеловес, как замдиректора [музея] по науке Евгения Петрова, экстренно ушла в отпуск. Возможно, Маниловой она будет мешать своим авторитетом, но это пока только предположение.

Дело в том, что Манилова не имеет профильного образования искусствоведа. Она будет, вероятно, изображать из себя эффективного менеджера, каковым она себя не проявила в прежнее время. Тенденция политики министерства культуры — назначать не специалистов, а просто каких-то близких им [власти] людей. Так уже два года сидит в Российской национальной библиотеке Владимир Гронский. Он такой же журналист, как Манилова, они вместе сперва работали в «Ленинградской правде», потом в «Невском времени». Когда Манилова была главным редактором в «Невском времени», я оттуда со скандалом ушел из-за ее антисемитской выходки.

Подозреваю, что так же, как и для Гронского, для нее будет важно повышать требования к сотрудникам, увеличить внебюджетные поступления, которыми она будет распоряжаться по своему усмотрению.

На самом деле перед Русским музеем стоят большие задачи, он остановился в своем развитии. Во-первых, они держат в Строгановском дворце, Мраморном дворце и Михайловском замке большое количество залов, в которых нет постоянной экспозиции. Эти залы на сайтах сдают под банкеты, свадьбы, другие мероприятия — я про это писал. Но сам Русский музей отнекивается. Результат какой? Залы сдают — деньги уходят в неизвестном направлении. Или взять, например, Строгановский дворец. Большое помещение занимает ресторан «Русский ампир», принадлежащий Евгению Пригожину. По документам только он законно размещен во дворце. Но там есть еще музей шоколада, который считается просто кондитерским магазином. А владельцем выставки восковых фигур оказался сотрудник Русского музея, которому за смешные деньги предоставляли помещения в аренду.

Во-вторых, нет постоянной экспозиции Малевича, Филонова, то есть тех художников, монополистом — держателем которых является Русский музей. Они появляются только очень редко на выставках. Такие художники, как Левитан, Куинджи, Саврасов, Верещагин, представлены очень слабо. При этом их картины непрерывно гуляли по всему миру, а теперь по России. Золотая середина между выставочной деятельностью и стационарной экспозицией давно нарушена.

От Маниловой я не жду каких-либо позитивных сдвигов в этих направлениях. Их не делали и [Владимир] Гусев и [Евгения] Петрова. Русский музей, к сожалению, давно превратился в отстойник, потому что всё перечисленное увлекло его в противоположную от музейной деятельности сторону.

Лев Лурье

историк

— Алла Манилова — чиновник периода Валентины Ивановны [Матвиенко] с характеризующими их чертами. Они были бодрые, красиво одевались, в общем были более интеллигентными и просвещенными, чем те, кто пришел после них. У нее есть опыт организации выставок, она этим занималась в министерстве культуры. Она ведала выставками за рубежом, рекламирующими достижения Российской Федерации.

На самом деле Владимир Гусев, предыдущий директор Русского музея, экспозиционной деятельностью не занимался. Фактически руководителем является заместитель директора Евгения Петрова, которая определяет политику. И к работе Русского музея отношение противоречивое. Каких-то взрывов в выставочной деятельности у них за последнее десятилетие не было. Как правило, была сортировка имеющейся коллекции. Условно говоря, они делали выставки «Синее в русской живописи», «Святое в русской живописи», «Мокрое в русской живописи», «Сухое в русской живописи». Так как коллекция очень большая, всегда можно было найти в архиве какую-нибудь новую картину про «сухое» или «мокрое», которую ранее мало кто видел. А выставок, которые по-новому ставят какое-то направление или философию искусства, никто не заметил.

Претензии также есть к состоянию Летнего сада, его «убийства» в результате довольно необдуманной реконструкции.

У Русского музея много всего, что они [Гусев и Петрова] не сумели освоить. Строгановский дворец непонятен по назначению, Инженерный дворец недоработан, в Мраморном особых потрясений в области новейших течений нет.

Поэтому в принципе смена менеджмента Русского музея и его омоложение было бы актуально. Директор музея необязательно должен быть искусствоведом, в первую очередь это менеджер. Насколько Манилова — журналист по образованию — сумеет обновить кадры, насколько она будет осознавать, высоко выражаясь, «миссию Русского музея», понять невозможно. Сейчас сотрудники Русского музея взволнованы. Но здесь нет ничего такого, что произошло в Третьяковской галерее или в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина. Это не смена либерального на что-то реакционное. И предыдущий и нынешний директор относятся к тому, что Евгений Пригожин называет «глубинное государство».

Сергей Ковальченко

политический журналист

— Алла Манилова при Валентине Матвиенко стала вице-губернатором, она же занималась всем идеологическим сопровождением тогдашнего Смольного, курировала Пятый канал и «подруживала» с оппозиционными конгломератами. В те времена Смольный смотрелся довольно хорошо в СМИ, конфликтов они избегали.

Манилова достаточно авторитарный человек, она амбициозная. Есть старая фотография, где Алла Манилова, работники СМИ 90-х годов и чиновники стоят рядом Владимиром Путиным. Говорят, что в своё время Манилова бравировала личным знакомством с президентом.

Когда Валентина Матвиенко ушла из Смольного в Москву, она многих людей забрала с собой. Манилова ушла в министерство культуры. Но я так думаю, несмотря на все свои амбиции, министром культуры она стать так и не смогла.

[Возглавлять] Русский музей — это, конечно, знаковая должность в Петербурге. Но я думаю, что время, когда Алла Манилова и такие люди, как она, могли каким-то образом влиять на городскую политику, прошло. Сейчас другие времена. Мы это видим по Ирине Потехиной, которая вернулась в город, но политического влияния обрести так и не смогла даже на позиции вице-губернатора в Смольном. Сейчас время военных, бывших сотрудников спецслужб, людей системных, которые выполняют приказы, а не тех, кто когда-то занимался ловкими интригами.

Для Аллы Маниловой пост директора Русского музея — это, скорее всего, место для почетной пенсии. Сейчас там масштабные ремонтные работы — это большие деньги, которые приходят от министерства культуры, и на этом можно поживиться. Не уверен, что будут серьезные изменения в политике Русского музея. Сомневаюсь, что Алла Манилова станет сворачивать в корпусе Бенуа выставки Кандинского и Малевича, потому что мы знаем, как петербургская общественность умеет съедать культурных чиновников. Если Манилова будет умной, она будет просто тихо сидеть и устраивать выставки.

На старости лет она вряд ли бросится в пропаганду. К тому же будет нелепо и жалко смотреться, если Русский музей вдруг станет авангардом Z-идеологии в Петербурге.

Даниил Коцюбинский

историк

— Политический стиль Аллы Маниловой, как мне представляется, всегда был неизменным: выполнение поручений вышестоящего начальства, многие из которых шли вразрез с интересами большинства неноменклатурных граждан, а также Петербурга и культуры в целом.

В бытность председателем комитета по печати и связям со СМИ администрации Петербурга Алла Манилова, например, активно проводила в жизнь политику губернатора Валентины Матвиенко по «зачистке» города от тысяч предприятий малого и среднего бизнеса в рамках кампании по ликвидации торговых павильонов на автобусных остановках, возле станций и на станциях метрополитена, маршрутных такси и многих торговых зон. Тогда в итоге без работы и без своего бизнеса остались десятки тысяч петербуржцев. А розничная торговля оказалась реорганизована в интересах сетевых монополистов и ухудшила свое качество.

Подавшись вслед за Матвиенко в Москву и став зампредом министра культуры, Манилова — вопреки протестам археологического, градозащитного и научного сообществ Петербурга, России, Беларуси — активно содействовала реализации плана по строительству на Охтинском мысе офисного центра «Газпрома», что грозит уничтожением уникального историко-археологического памятника, так называемой «Петербургской Трои», хранящей следы и артефакты 7–8-тысячелетней истории Невского края. Эта позиция Маниловой, отражающая интересы «Газпрома», к слову, шла вразрез с поручением президента Путина о разработке предложений по созданию на Охтинском мысе историко-археологического музея-заповедника. И Путин, судя по всему, в конце концов также склонился на сторону «Газпрома» и Минкульта и перестал вести речь о создании музея-заповедника на Охтинском мысе.

Учитывая это и не только это, ничего хорошего для Русского музея и культуры Петербурга в целом от нового назначения Аллы Маниловой я не жду.