Вокруг небоскреба «Лахта Центр» скоро появится новый район. Там построят проезды и набережные, планетарий и амфитеатр для концертов и театральных шоу. Новые улицы на берегу Финского залива еще никак не названы — и сделать это можем мы с вами.
Вместе с «Бумагой» вы можете изменить карту города. Предложите свои названия для локаций, и лучшие из них станут петербургскими топонимами. Для этого оставляйте любые варианты в комментариях во «ВКонтакте» или в Facebook. Мы соберем ваши идеи, предложим их топонимической комиссии и расскажем, какие из новых имен появятся на карте.
«Бумага» и «Лахта Центр» подводят итоги проекта «Новые адреса»: два месяца петербуржцы предлагали свои названия для новых и пока безымянных улиц на берегу Финского залива.
В завершающем проект материале социолог Виктор Вахштайн объясняет, что такое современный мегаполис и как массовый переезд в города изменил наш образ жизни, а известные петербуржцы — историк архитектуры Ксения Малич, стрит-арт-художник Покрас Лампас и фотограф Эрмитажа Юрий Молодковец — рассказывают, каким видят Петербург ближайшего будущего.
Читайте, как, по мнению жителей, меняются центр и новые районы Петербурга и почему люди меняют город, а не наоборот.
Как живут в современном большом городе
и как жители влияют на мегаполисы
Виктор Вахштайн
Социолог, декан факультета социальных наук МВШСЭН
Для социолога развитие города — это не преобразования, следующие за инициативами городских властей. Это изменение социальных показателей, таких как вовлеченность жителей в городскую среду, городская идентичность или, скажем, рост социального капитала. С точки зрения социолога город — это не весело и не прикольно, а некая вынужденная среда обитания.
Современный большой город определяет его гетерогенность, то есть принципиальная неоднородность составляющих его элементов. Когда вы выходите на улицу и вас окружают люди, которые не просто вам неизвестны, а вообще непонятно как здесь оказались. И вы вынуждены отвечать на вопрос: что я здесь делаю.
Гетерогенность только усиливается. Сейчас мы говорим не столько о мегаполисах, которые определяются масштабом населения, сколько о гетерополисах, которые определяются градиентом разнородности его жителей и материальных объектов.
Есть некая городская идеология: социальные связи между людьми в городе — это хорошо и общение нужно всячески поощрять. Давайте создавать правильные места — и в них будут возникать правильные сообщества. Для урбаниста это чаще всего вопрос самого места. Тот же Рэй Ольденбург, бывший социолог, перешедший на сторону урбанистики, как раз исходит из допущения, что если создавать правильные места: кофейни, пивные — в них будут собираться правильные люди и взаимодействовать правильным образом. И из этого взаимодействия будут рождаться новые правильные сообщества. То есть пространство определяет и взаимодействие людей, и социальные связи между ними.
В социологии совершенно другая логика решения этой задачи: есть социальные связи, которые определяют и пространство, и форму взаимодействия. Еще существует микросоциологический подход: есть форма взаимодействия, она рождает определенные сообщества, которые затем создают пространства. Мы никогда не начинаем с пространства и через него не можем объяснить те или иные социальные изменения.
В исследовательском плане есть сложная проблема: когда есть некое отношение между пространством определенного типа, формами взаимодействия людей в этом месте и социальными связями, которые у этих людей складываются.
На примере [споров вокруг] «Охта Центра» было хорошо заметно, что в отличие от Москвы в Петербурге были сообщества. [Допущение], что что-то противоречит нашей городской идентичности, из Москвы выглядело очень странно. В Москве вы можете завтра Кремль переставить в другой конец города — половина горожан просто не заметит. По-другому построено отношение с местом, в котором мы живем.
Что касается «Лахта Центра», мне сложно судить, но меня идеологически, а не исследовательски всегда радует усиление гетерогенности городской среды. Мне как раз кажется, что город, который консервируется и превращается в музей для туристов, постепенно отрезает себя от современной архитектуры и остается такой формой ностальгии. Но это мое вкусовое суждение: конечно, я за то, чтобы в Петербурге тоже было веяние современной архитектуры.
Каким Петербург будущего видят его жители
Ксения Малич
Искусствовед, историк архитектуры, научная сотрудница Эрмитажа
Особенность Петербурга — в том, что здесь всегда хорошо. Петербург даже в периоды стагнации и упадка остается элегантным и грандиозным — может, не для всех, но остается. Свой ярлык «культурной достопримечательности» город получил не за отличия в области городского благоустройства. Здесь не срабатывают рациональные решения и коммерческие формулы — наоборот, всё, созданное не по вдохновению, сразу выглядит как сиюминутный эрзац, очевидный суррогат жизни. Может быть, по этой причине у нас так много удавшихся проектов, баров, кластеров, камерных общественных пространств, создающих основу для комфорта и разнообразия, необходимого любому городу.
В то же время жизнь не должна «переваривать» архитектуру: заслонять уже созданное и пренебрегать понятиями архитектурной культуры и вкуса в случае с новыми проектами. Здорово, если эти механизмы начнут работать и в спальных районах, и на границе города. Но тут напрямую всё зависит от ответственности и смелости застройщиков. Про необходимые меры хозяйственного или юридического порядка мне сложно рассуждать. Но я верю, что фон для перемен создают выставки, просветительские проекты, архитектурные мастер-классы и творческие лаборатории. Нужны пространства для концертов, камерных театральных проектов, молодых художников. Именно поэтому мне кажется, что будущее Петербурга связано с тем, какое качество образования будут давать наши вузы. Если получится снова создать в городе научные и образовательные центры мирового уровня, неизбежно появится и достойный творческий ресурс в архитектуре, дизайне и градопланировании.
Покрас Лампас
Стрит-арт-художник, каллиграф
Мне сложно судить о глобальных изменениях в Петербурге, но я вижу какие-то предпосылки вроде появления «Лахта Центра» или обустройства зоны вокруг арены «Санкт-Петербург». Город развивается сейчас в двух параллельных векторах: сохранение культурного наследия прошлых веков, исторической части города и правильная модернизация и переосмысление городской черты, что проявляется в каких-то современных пространствах, образовательных центрах, новых архитектурных сооружениях.
С точки зрения стрит-арта и уличного искусства мне кажется, что сейчас в городе образовалась довольно благоприятная среда для экспериментов. Во-первых, это могут быть эксперименты, которые делаются, условно говоря, вместе с городом: работа с ресторанами, общественными пространствами, музеями, где всё чаще появляются стрит-арт-художники.
Думаю, как и в любом современном искусстве, [в стрит-арте] важно правильно использовать среду. Это должно появляться не во всех районах, нужно выбрать, например, один, который будет направлен на популяризацию стрит-арт-культуры — в виде муралов, инсталляций, работы с городским пространством. А дальше на одном успешном примере можно развивать и другие части города.
Сейчас в Петербурге сформировалось сильное комьюнити творческих профессий — и фотографов, и моделей, и людей, связанных с архитектурой. Они активно работают в городе, сотрудничают, экспериментируют, обмениваются опытом. И в отличие от той же Москвы ценовая политика в Петербурге несколько ниже и делать какие-то творческие проекты здесь все-таки комфортнее.
Юрий Молодковец
Художник-фотограф Эрмитажа
Я считаю, что мы, петербуржцы, должны заботиться о том, чтобы в нашем историческом центре было как можно меньше изменений и новых объектов. Глобально наш город привлекателен именно тем, что сумел сохранить лицо XIX века, — и посмотреть на это лицо едут люди со всего мира. Прекрасная архитектура является визитной карточкой нашего города и кормит огромное количество петербуржцев. Этот баланс должен соблюдаться всегда.
Для меня идеальная картинка: чтобы еще 25 лет назад был принят некий мораторий на строительство в центре, и тогда бы не возникло много страшных домов, которые есть сейчас, а деньги бы пошли на ремонт и реставрацию старых зданий.
Новые районы — это как раз та часть города, где может и даже должна присутствовать новая архитектура. И когда будет решен вопрос с тем, что в центре мы ничего не строим, а в новых районах строим и экспериментируем, туда придут архитекторы со своими творческими идеями. Наверное, это было бы большим благом. И эта конкурентная среда новых районов создала бы такую здоровую ситуацию, когда талантливые архитекторы себя там реализуют.
Сейчас что-то [из современной архитектуры] появляется, ситуация не столь катастрофична. Появляются новые районы. Мне как фотографу смотреть на это интересно, это уже некое творчество. Для Петербурга — это идеальная схема: есть исторический центр, где всё очень регламентировано, и есть новые районы, где могут возникать экспериментальные интересные решения, которые в будущем дадут возможность Петербургу быть и городом-музеем, и городом новых идей.
«Бумага» и «Лахта Центр» завершают проект «Новые адреса», во время которого мы придумывали названия новым улицам, проездам и набережной на берегу Финского залива.
— Настоящее — это самое ценное время. Потому что только сегодня мы можем запрограммировать, осмыслить, сделать интересным наше завтра, наше будущее. Проект «Новые адреса» для нас — это возможность поделиться ощущением города. Новый Петербург, возникающий на наших глазах, может обрести новые адреса, новые смыслы, новую карту уже сегодня. И это станет частью истории будущего. Давайте сделаем это вместе.
Мы собрали несколько сотен ваших предложений, а вместе с тем поговорили о важных для Петербурга сферах и явлениях, которые, на наш взгляд, стоило бы отразить в новых топонимах.
Например, музыкант Билли Новик, композитор Настасья Хрущева и автор телеграм-канала «Русский шаффл» Олег Кармунин рассказали, что происходит в современной музыке (от академической и джаза до рэпа и рока), а писатель Андрей Аствацатуров и журналист Юрий Сапрыкин — о том, чем отличается петербургский текст и какие литературные произведения сформировали образ города. Главный синоптик Петербурга Александр Колесов объяснил, почему у нас такая погода и какие явления здесь встречаются чаще всего. Краевед Алексей Шишкин напомнил, по какому принципу раньше придумывали названия городским улицам. Наконец, мы рассказали о том, почему так здорово, что петербуржцы живут у воды — рек, каналов и Финского залива.
Мы продолжаем собирать ваши варианты названий для новых улиц вокруг самого высокого в Европе небоскреба. Оставляйте их в Facebook и во «ВКонтакте» с хештегом #лахтацентрадреса.
