Вокруг небоскреба «Лахта Центр» скоро появится новый район. Там построят проезды и набережные, планетарий и амфитеатр для концертов и театральных шоу. Новые улицы на берегу Финского залива еще никак не названы — и сделать это можем мы с вами.
Вместе с «Бумагой» вы можете изменить карту города. Предложите свои названия для локаций, и лучшие из них станут петербургскими топонимами. Для этого оставляйте любые варианты в комментариях во «ВКонтакте» или в Facebook. Мы соберем ваши идеи, предложим их топонимической комиссии и расскажем, какие из новых имен появятся на карте.
С основания Петербурга здесь работали знаменитые музыканты: от Римского-Корсакова и Стравинского до Цоя, Курехина и Оксимирона. В конце ХХ века благодаря Ленинградскому рок-клубу город стал центром альтернативной культуры; а в последние годы Петербург называют и столицей рэпа из-за популярных на всю страну баттлов, а также центром фестивалей, рейвов и вечеринок электронной музыки.
О трех важных для города направлениях: джазе, современной академической музыке и рэпе — рассказывают музыкант Билли Новик, композитор Настасья Хрущева и автор телеграм-канала «Русский шаффл» Олег Кармунин. Они объясняют, почему в Петербурге сегодня джаз можно услышать даже в супермаркете, что произошло с рэпом после баттла Гнойного и Оксимирона и зачем современные исполнители пишут максимально понятные тексты.
В совместном с «Лахта Центром» проекте «Новые адреса» «Бумага» рассказывает о том, что происходит в современной музыке в Петербурге. Популярные направления, концерты в необычных местах и новые явления в музыке могли бы лечь в основу названий для строящихся улиц, которые вскоре появятся на берегу Финского залива.
Предлагайте ваши названия новых улиц Петербурга в соцсетях с хештегом #лахтацентрадреса.
Билли Новик
Музыкант, лидер группы Billy’s Band
Джаз в заведениях и «советский» тренд: что происходит в петербургской музыке сегодня
Появляется много красивых и концептуальных названий, якобы новых стилей, но, по сути, ничего нового — со времен дабстепа. Актуальное и популярное — это не одно и то же. Актуальным не может быть стиль — только содержание.
Оказываясь в регионах, я постоянно спрашиваю местных промоутеров, кто сейчас в тренде, кто собирает. Ответ таков: «рэпчик» и «галимая попса». В целом уверен, что в музыке, по аналогии с политикой, работает правило «Народ имеет такую музыку, которую заслуживает».
В Петербурге сейчас два основных тренда: рэп и джаз. В рэпе — во многом благодаря баттлам — появилось много новых имен, хотя сам контент весьма убогий, на мой взгляд. А в джазе резко вырос уровень и доступность, хотя имен особо не прибавилось. Теперь во всех приличных заведениях играет джаз. Недавно зашел в супермаркет — и что вы думаете? Фоном играет Элла Фицджеральд! Вы представляете?
Еще десять лет назад отовсюду орал всякий шансон и группа «Ленинград», а теперь слышится хороший джаз. Это же победа, друзья! Но пока только в Петербурге.
Музыканты и другие культовые личности задают моду, опережая модельеров. Дизайнеры одежды лишь соревнуются в скорости своей интуитивной реакции на намечающиеся тренды.
Хотя и наоборот тоже. Учитывая то, что в последние годы резко возрастает популярность трендов «отечественный» и «советский», то и появление соответствующей музыки весьма ожидаемо. Например, в Питере появилась действительно хорошая группа «Пролетарское танго».
Выступления на крышах и видеоарт: какими стали современные концерты
В последние годы видеоарт и другие визуальные элементы шоу достигли таких запредельных уровней, что удивить ими людей уже практически невозможно. Сейчас на первое место снова будет выходить непосредственно энергия личности артиста и содержание его творчества. Шоу и хайп купить можно, а вот талант, харизму и мастерство — никогда.
Один из современных концептуальных трендов — концерты на крышах. В этом году у Billy’s Band уже более десяти концертов на крышах в разных городах. И не только у нас. Это особая история, которая находит огромный отклик у самых широких масс. Этакий клубный опен-эйр, но не фестиваль. Сложно объяснить, это надо один раз почувствовать.
Настасья Хрущева
Композитор
«Конец времени композиторов»: что произошло с классической музыкой
Голливудский саундтрек пришел из Вагнера, а музыка к триллерам — от атональных нововенцев (представителей Новой венской школы, сложившейся в 1900-х годах — прим. «Бумаги»). Это естественный процесс перемалывания и измельчания — и, мне кажется, он по-своему прекрасен. А вообще, главное событие здесь — это отмена «подиумов». Уже нет той сцены, на которой могло что-то глобальное произойти в музыкальном смысле. Такой сценой когда-то был Дармштадт, например. Сегодня музыкальный ландшафт — «сад, где ветвятся дорожки».
Конец времени композиторов не означает конца музыки вообще. Наоборот. На несколько веков позабыв о своей ритуальной, игровой и площадной природе, музыка сегодня снова возвращается к ней.
Сейчас развивается импровизационная музыка в ее самых разных формах. Кажется, все начинают понимать, что сегодня — в «обществе художников» — писать важнее, чем читать. А музыку полезнее создавать и, создавая, пребывать в ней, чем слушать и тем более изучать. Когда приходит это понимание — оказывается, что у каждого есть своя собственная песнь.
«Интернет — это новая площадь»: как на музыку повлияли технологии и соцсети
Сейчас мы видим во многом возврат ко всему «аналоговому». Усложнение технологии не означает приращения смысла — и сегодня больше, чем когда-либо. Технология, непосредственно вводящаяся в музыку, меняет ее намного меньше, чем появление новых медиа как таковых. Привлечение компьютера к композиторской технике реально изменило музыку намного меньше, чем появление быстрого интернета. А развивающийся «интернет вещей» и вообще всё, что связано с четвертой промышленной революцией, радикально меняет структуру как музыкальных институций, так и вообще музыкального мышления.
[Важно] не то, как мы позиционируем наши концерты в соцсетях, а как само существование соцсетей меняет (а в каких-то случаях и обнуляет) сущность и смысл концерта.
Быстрый доступный интернет привел к девальвации информации, к обессмысливанию историй, к меланхолии и пресыщению. Музыка сегодня конкурирует не с другой музыкой, а с террористическим актом, транслируемом в реальном времени, со сториз в инстаграме — то есть с реальной жизнью твоих реальных знакомых или людей, которые тебе интересны, с рэп-баттлом. Интернет — это новая площадь. В том смысле, что интернет — это место нового площадного искусства, которое сильнее и одновременно сложнее, чем старое элитарное искусство.
Олег Кармунин
Музыкальный критик, автор телеграм-канала «Русский шаффл»
Рэп-баттлы и панки в гаражах: как Петербург стал столицей рэпа и рока одновременно
Очевидно, что самые масштабные музыкальные события в Петербурге за последние годы — это Versus и «Ионотека». Странно получилось: Петербург стал одновременно столицей и рэпа, и рока. Если новая школа русского рэпа — все эти школьники с татуированными лицами — находится в Уфе, то культура рэп-баттлов базируется в Петербурге. Об этом даже в программе «Время» говорили — в то время, когда проходил баттл Гнойного против Оксимирона. К сожалению, мне кажется, что Ресторатору (создатель Versus Battle — прим. «Бумаги») тяжело придумать что-то новое после этого большого успеха. Это большая проблема: что делать дальше, когда ты сильно нашумел? Выяснилось, что нет новых Гнойных и Оксимиронов.
У нас вообще есть какая-то культура одноразовости. В современном мире нужно запустить одну вещь — например, провести рэп-баттл, — а потом ее оставить и заняться чем-то совершенно другим. Открыть новую сосисочную, например. Всё очень быстро протухает, и второго такого баттла не будет.
Что касается «Ионотеки», это совершенно новая рок-культура. Все эти панки, которые пишут у себя дома в гараже. Тусуются вместе. Тоже замечательная, самобытная вполне себе культура, у которой, мне кажется, перспектив даже больше, чем у рэпа. Рок в конце концов должен вернуться.
Песни об одежде и простые тексты: почему из песен ушли сложные метафоры
Сейчас происходит какое-то фатальное смешение всего, когда рэпер Баста начинает петь рок-баллады в духе Владимира Кузьмина. Совмещение одежды и музыки — новое интересное явление: каждый уважающий себя рэпер обязательно перечисляет, во что он одет, и это маркирует его как личность. Подростки стоят в очереди за кроссовками, как мы стояли в очереди за новыми дисками. Для них это новый культ, новые герои — это кутюрье и дизайнеры.
Кроме того, в текстах всё стало гораздо проще. Я только что слушал новый трек Кизару, и припев там такой: «Что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь обо мне? Ты ничего не знаешь обо мне». Я вспоминаю какие-то хиты моей юности: группу «Мумий Тролль» — например, «Утекай». Что такое «Утекай?». Или «Вечно молодой, вечно пьяный» у «Смысловых галлюцинаций». Кто этот «вечно молодой, вечно пьяный?». «Полковнику никто не пишет». Что это за полковник, которому никто не пишет? Вся музыка, на которой я воспитан, была в принципе непонятной, и люди пытались расшифровывать тексты песен. Рэп-музыканты, в том числе группа «Каста», тоже старались выражаться очень сложно.
Я бы сказал, что способы создания музыки движутся от совершенства в обратном направлении. То, что было стыдно восемь лет назад, уже не стыдно сегодня. Например, автор хитов рэпера Элджея, который пишет минуса, говорит: «У меня даже нет мониторов». Мониторы — это такие студийные колонки, которые позволяют правильно услышать звук.
Многие стебутся над тем, что любой хит пишется дома за пять минут. Создатели не стараются. Да, они не стараются, но очень много зарабатывают. И заморачиваются на чем-то другом: четком припевчике или умении грамотно себя подать. Усиленное музицирование на стуле сместилось в сторону того, какой у тебя образ и как ты себя продаешь. Музыка уже не имеет особого значения — ее можно сыграть как угодно и на чем угодно: желательно попроще и подешевле.
Хороший пример петербургской легенды — Гречка, которая говорит, что пела песни на улице. Это довольно трогательно, в духе «Ласкового мая»: несчастная бедная девочка пела на улице, а теперь на Первом канале выступает. У всех катарсис.
Таня Пантелеева
Соосновательница PR-агентства Doing Great Agency
«Публику в Петербурге сложно заинтересовать»: зачем организовывать концерты в нестандартных местах
Публику в Петербурге сложно заинтересовать и «заставить» пойти на концерт, купить билет, выйти из дома. Это связано как с тем, что событий действительно много, так и с тем, что публика пресытилась и чего уже только не видела. В этом плане хорошо работают нестандартные площадки, нестандартные рекламные ходы — в общем, дополнительные пункты к мотивации.
Можно не любить или не слушать артиста, но быть в целом заинтересованным музыкой. Если концерт или мероприятие будет не просто в клубе, а в необычном месте, в которое обычно просто так не попасть, — это дает дополнительные продажи. А учитывая то, что люди после 30–35 лет чаще всего перестают слушать новую музыку и больше ностальгируют, то так, пригласив их в необычное место, есть шанс дать им и новой музыки.
Музыка в оранжереях или планетарии: в каких необычных местах проводят концерты в Петербурге
Ну и организаторы, которые делают концерты на крышах, в садах, оранжереях, дворах, у маяка, — настоящие герои. Здесь больше мороки со звуком, логистикой, а если площадка открытая — то и риск дождя, шторма, урагана.
Хорошие примеры петербургских концертов — например, недавнее выступление Kito Jempere в «Новой Голландии», когда к ним присоединились музыканты и участники разных групп: Муджус, Jimi Tenor (просто невероятный финский саксофонист) и многие другие. Фестиваль Roof Music Fest с концертами на крышах, концерты в полной темноте в Планетарии, диджей-сет европейского музыканта Штефана Обермайера на обзорной площадке строящегося «Лахта Центра» — самого высокого здания Европы. В общем, чем необычнее и интереснее, тем больше шанс привлечь публику.
Ищите посты в Facebook и во «ВКонтакте» с хештегом #лахтацентрадреса и предлагайте свои варианты названий для новых улиц на берегу Финского залива
